Фесенко А.В. Образ сеятеля в творчестве Винсента Ван Гога, Рэя Брэдбери и Геннадия Голобокова / А. В.
Фесенко // Наука третьего тысячелетия: сборник статей Международной научно-практической
конференции (20 января 2016 г., г. Курган). / в 4 ч. Ч.2 — Уфа: АЭТЕРНА, 2016. С. 181-185.
УДК 75.03
А.В. Фесенко
К. п. н., доцент кафедры
Теории культуры, этики и эстетики, МГИК.
г. Москва, Российская Федерация.
ОБРАЗ СЕЯТЕЛЯ В ТВОРЧЕСТВЕ ВИНСЕНТА ВАН ГОГА, РЭЯ БРЭДБЕРИ И ГЕННАДИЯ ГОЛОБОКОВА
Одним из самых древних образов культурного героя является сеятель. Например, древнегреческие мифы знакомят нас с героем Триптолемом, сыном элевсинского царя Келея, которому Деметра подарила зерна пшеницы и научила обрабатывать землю. Триптолем объехал всю землю распространяя земледелие. [1, I. 5, 2; 10, I. XIV]. Хлебные зерна от Деметры получил и ее возлюбленный — Иасион. Он тоже обучал людей обрабатывать землю [8, с. 477]. Как земледелец почитался сын Деметры и Иасиона — Филомел [6, II. 4, 7]. А в Древней Италии одним из самых распространенных был культ Сатурна. Само имя этого бога, Saturnus, происходит, вероятно, от слова satus, т. е. «посев». Супругой и сестрой Сатурна считалась Опа (Ops) — богиня плодородия, богатой жатвы и посевов. Она имела эпитет Consivia «Сеятельница» и считалась покровительницей Рима [11, III. 9, 1, 4]. Атрибутами Опы Консивии были лебные злаки и скипетр. Заметим, что латинское слово «ops» означает «богатство, обилие, щедрость» и связано со словом «opus» – «труд», в частности, в значении «сеять».
Несомненно, что уже на самых ранних ступенях земледелия божество или герой, роняющий семя жизни в почву, в представлении архаического человека представлялся преобразователем Вселенной и поддерживал в ней порядок и гармонию. Можно только догадываться, какой священный трепет и восторг вызывали у человека эпохи неолита метаморфозы семени-зерна.
Cо времен первых земледельческих обществ и до наших дней зерно фиксируется в произведениях искусства как символ, совмещающий в себе начало и конец; переход от временного и индивидуального к вечному и универсальному.
Неудивительно, что на протяжении столетий многие художники проявляли такой устойчивый интерес к этой теме.
Винсент Виллем Ван Гог (1853-1890) видел в жизни зерна подобие жизни человека. Образ зерна и сеятеля привлек его внимание еще в юности, задолго до того как он решил стать художником. Отправной точкой было полотно Жана-Франсуа Милле (1814-1875) с названием «Сеятель». В 1880 году Ван Гог написал копию с этой картины в Боринаже. Позже, в Арле, великий художник написал ряд собственных работ на эту тему и впоследствии постоянно возвращался к волновавшему его образу.
Ван Гог не раз обсуждал его в своих письмах. Так, в одном из писем сестре, Виллемине (1862-1941), он писал: «отнюдь не каждое зерно, вызрев, возвращается в землю, чтобы вновь прорасти и стать злаком; наоборот, большинству зерен суждено не развиваться естественным путем, а попасть на мельницу. Не так ли? Кстати, по поводу сравнения человечества с хлебными зернами. В каждом здоровом и нормальном человеке живет то же стремление вызреть, что и в зерне. Следовательно, жизнь есть процесс вызревания. Тем же, чем для зерна является стремление вызреть, для нас является любовь» [5,с.462].
Саму живопись Ван Гог неоднократно сравнивал с возделыванием почвы, посевом и жатвой: «Писание этюдов я считаю как бы посевом, писание же картины — жатва» [9, с. 113]. А с Эмилем Бернаром он делился такими мыслями: «отголоски былых воспоминаний, стремление к бесконечному, символами которого являются сеятель и всходы, по-прежнему чаруют меня» [5, с. 450].
Сеятель в мировоззрении Ван Гога представлялся метафорой начала жизненного пути человека, жизни зерна. А финалом виделся жнец — еще один образ, занимавший художника. «За Сеятелем-жизнью неизбежно и естественно — как зима за летом или ночь за днем — следует Жнецсмерть. Так мотив трудящегося сеятеля и жнеца перерастает в символ, восходящий к старинным мифологическим представлениям» [9, с. 119].
Творчество Ван Гога оказало сильное влияние не только на живопись, но и на другие виды искусства, в частности, на литературу.
Следует отметить, что литературное, метафорическое осмысление образа сеятеля бытовало еще с давних времен. В частности, для Ван Гога другой точкой отправления к этому сюжету послужила знаменитая притча о сеятеле, рассказанная людям Иисусом Христом. Приводят ее три евангелиста: Марк, Матфей и Лука [2, Мк. 4: 3-20; Мф. 13: 3-23; Лк. 8: 5-15].
В жанре научно-фантастической литературы к теме зерна и сеятеля обращался Рэй Брэдбери (1920-2012). В 1950 году вышел в свет его роман «Марсианские хроники». По структуре этот роман представляет собой сборник коротких рассказов. Один из них, «Декабрь 2001. Зелёное утро», обращен к образу земледельца-преобразователя.
Действие рассказа происходит на Марсе, куда переселяются первые колонисты-земляне. Для того, чтобы бедная кислородом планета стала пригодной для комфортного проживания, главный герой — Бенджамен Дрисколл, обрабатывает почву, и целью его неустанного труда является цветущий, зеленеющий Марс. Он «видел, как посаженные сегодня семена прорываются зелеными побегами и тянутся ввысь, к небу, раскидывая ветку за веткой, и весь Марс превращается в солнечный лес, светлый сад» [3, с. 238]. Труды его дали свои плоды. Однажды он просыпается ночью от начавшегося дождя, а утром «насколько хватало глаз, к небу поднимались деревья. Не одно, не два, не десяток, а все те тысячи, что он посадил, семенами или саженцами. И не мелочь какая-нибудь, нет, не поросль, не хрупкие деревца, а мощные стволы, могучие деревья высотой с дом, зеленые-зеленые, огромные, округлые, пышные деревья с отливающей серебром листвой, шелестящие на ветру, длинные ряды деревьев на склонах холмов, лимонные деревья и липы, секвойи и мимозы, дубы и вязы, осины, вишни, клены, ясени, яблони, апельсиновые деревья, эвкалипты — подстегнутые буйным дождем, вскормленные чужой волшебной почвой» [3, с. 241].
У нас нет никаких прямых данных, свидетельствующих о влиянии творчества Ван Гога на произведение Брэдбери, но о созвучии между картиной голландского художника и рассказом американского писателя исследователи обратили внимание. В центре внимания Ван Гога на его картинах, изображающих сеятеля, и писателя Брэдбери в его рассказе находятся человек и земля, в которую он бросает семя [4, с. 48-49]. Несомненно, в образе Бенджамина Дирсколла мы вправе видеть символическую фигуру, архетип культурного героя.
Но если вопрос о преемственности между произведениями Ван Гога и Брэдбери остается открытым, то связь между «Зеленым утром» и одной из картин Геннадия Григорьевича Голобокова (1935-1978) очевидна. Как и у Ван Гога, эта работа носит название «Сеятель». Рэй Брэдбери был одним из любимых писателей Голобокова. За эту информацию и за другие сведения о творчестве художника мы искренне благодарны В.Г. Долбышевой, Н.С. Кожевниковой, Н.В. Поповой и Н.А. Мошинской.
Картина написана в 1974 году, и ее репродукция была опубликована в журнале «Техника-Молодежи», сразу обратив на себя внимание специалистов и любителей научно-фантастической живописи.
Вот как отозвался об этой работе Владимир Козьмин, увидевший в ней иллюстрацию к рассказу Брэдбери. «Подобно древнему землепашцу разбрасывает космонавт золотые зерна на сухую, растрескавшуюся почву Марса, и тут же за его плечами встают молодые побеги. Любой другой художник, решая подобную тему, не преминул бы вместо человека изобразить диковинный земледельческий аппарат. И был бы по-своему прав: в конце концов, никто не сомневается, что техника восторжествует над ручным трудом, это же неумолимый закон диалектики. Но Голобоков вместо бездушного механизма рисует человека, человека-созидателя, и добивается успеха, ибо обращается прежде всего к нашему эстетическому чувству» [7, с. 16].
Однако, мы не можем согласиться с мнением, что картина Голобокова «Сеятель» является иллюстрацией к «Зеленому утру» Брэдбери. Геннадий Голобоков не был иллюстратором в своих полотнах. В литературных источниках он лишь находил источники для собственных размышлений.
Убедиться в этом очень легко, сравнив рассказ американского писателяфантаста и картину Голобокова. На холсте мы видим не маленький солнечный диск в марсианском небе, а большое, восходящее (или заходящее) светило в мрачных инопланетных высях над мертвой, растрескавшейся почвой. Нежные зеленые ростки, словно следующие за сеятелем, выражают идею таинства рождения новой жизни. Нет сомнений, что перед нами самостоятельное произведение, собирательный образ сеятеля на абстрактной чужой, неприветливой планете.
Интересен еще один вопрос: только ли рассказ Рэя Брэдбери связан с картиной Геннадия Голобокова? Есть ли некая нить, связующая этот холст с «Сеятелем» Ван Гога (вариант 1888 г. Музей Кёллер-Мюллер. Оттерло, Нидерланды)? К настоящему моменту у нас таких сведений нет. Но, сопоставляя двух «Сеятелей» этих художников, можно заметить идентичность композиционного решения. Фигуры в обоих случаях расположены в правой части; также одинаковы позы сеятелей. Солнце находится за спиной персонажа, только у Ван Гога оно располагается в центре картины, а у Голобокова смещено к левому краю, уравновешивая всю композицию, словно на весах.
«Сеятель» Голобокова напоминает скорее фигуру с древнеегипетской фрески: лицо повернуто строго в профиль, грудь в анфас, а ноги снова в профиль. Примечательно, что в свое время и Ван Гог соотносил образ сеятеля с образами искусства Древнего Египта. В письме от 9 июня 1889 года он писал брату Тео из Сен-Реми: «Что наиболее примечательно в египетском искусстве, как не спокойные, мудрые, кроткие, ясные духом фараоны, которых невозможно представить себе иными, которые вечно останутся символом земледельцасолнцепоклонника?» [5, с. 655-656].
Список использованной литературы
- Аполлодор. Мифологическая библиотека. / Пер., предисл. и комм. А. Шапошникова. М.: Эксмо, 2006.
- Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. – М.: Издание Московской Патриархии, 1992.
- Брэдбери Р. О скитаньях вечных и о Земле. — М.: Издательство «Правда», 1988.
- Быстрова Е.А. Урок «Какое сложное явление – дерево» по рассказу Р. Бэдбери «Зеленое утро» предназначен для детей 6-7 класса. / Научный руководитель. Волгоград, 2013, №3.
- Ван Гог В. Письма / Пер. П. Мелковой. — СПб.: Азбука, 2001.
- Гигин. Астрономия. / Пер. и комм. А.И. Рубана. Вступ. ст. А.В. Петрова. (Серия «Античная библиотека». Раздел «Античная история»). СПб, Алетейя. 1997.
- Козьмин В. Мост над двумя временами / Техника-молодежи. 1974, №3. С. 16-17.
- Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. Т. 1. / Гл. Ред. С.А. Токарев. — М.: Рос. Энциклопедия, 1994.
- Мурина Е.Б. Ван Гог. — М.: Искусство, 1978.
- Павсаний. Описание Эллады. В 2 т. / Пер. С.П. Кондратьева. М.: Ладомир, 1994.
- Macrobii Ambrosii Theodosii Saturnaliorum libri VII. Quedlinburgi et Lipsiae, 1852.
© А.В. Фесенко, 2016